Вильгельм дильтей и его философия. Значение слова дильтей в литературной энциклопедии Краткие биографические справки в дильтей

ДИЛЬТЕЙ (Dilthey) Вильгельм (19.11.1833, Бибрих-на-Рейне, близ Висбадена - 1.10.1911, Зайс-на-Шлерне, Австро-Венгрия), немецкий философ и историк культуры, член Прусской Академии Наук (1887). Сын пастора, учился на теологическом факультете Гейдельбергского университета (1852), затем в Берлинском университете (1853-56). Профессор в университетах Базеля (с 1866), Киля (с 1868), Бреславля (с 1871), Берлина (с 1882).

В монографии «Жизнь Шлейермахера» («Leben Schleiermachers», 1870) Дильтей сформулировал основные темы своей философии: внутренняя взаимосвязь душевной жизни и герменевтика как наука, истолковывающая объективации человеческого духа. В главном труде - «Введение в науки о духе» («Einleitung in die Geisteswissenschaften», Bd 1, 1883, русский перевод 2000) он стремился обосновать специфику гуманитарных наук - «наук о духе» (Geisteswissenschaften) в отличие от «наук о природе», ставших идеалом общезначимого знания в английском и французском позитивизме 19 века, и дополнить «Критику чистого разума» И. Канта собственной «критикой исторического разума». Вместо «познающего субъекта» исходным у Дильтея становится человек в целостности его «душевной жизни», познавательное отношение включается в более изначальное жизненное отношение: «В жилах познающего субъекта, какого конструируют Локк, Юм и Кант, течёт не настоящая кровь, а разжиженный сок разума как голой мыслительной деятельности. Меня мои исторические и психологические занятия, посвящённые человеку как целому, привели, однако, к тому, что человека в многообразии его сил и способностей, это воляще-чувствующе-представляющее существо, я стал брать за основу даже при объяснении познания и его понятий» («Введение в науки о духе»). «Науки о духе» призваны раскрыть этот жизненный опыт человека, объективирующийся в многообразных формах культуры, с помощью интуитивного постижения тех «переживаний», которые лежат в его основе. Это «вживание», «сопереживание» как специфический метод «наук о духе» Дильтей называет пониманием и противопоставляет его «объяснению» - методу «наук о природе», связанному с конструирующей деятельностью рассудка.

Рассматривая психологию как основу «наук о духе», Дильтей в «Идеях к описательной и расчленяющей психологии» («Ideen über eine beschreibende und zergliedernde Psychologie», 1894) в противовес естественнонаучной «объяснительной психологии» выдвинул программу «описательной психологии», выявляющей непосредственно переживаемую структурную взаимосвязь душевной жизни, телеологическую по своему характеру.

В работе «Переживание и поэзия» («Das Erlebnis und die Dichtung. Lessing, Goethe, Novalis, Нölderlin», 1905) Дильтей утверждал, что поэтическое выражение наиболее полно и адекватно передаёт «переживание» и основополагающие формы внутреннего мира. В «Построении исторического мира в науках о духе» («Der Aufbau der geschichtlichen Welt in den Geisteswissenschaften», 1910, русский перевод 2004) Дильтей акцентировал значение «выражения» в истолковании исторических форм культуры: триединство переживания, выражения (синоним «объективации жизни») и понимания определяет герменевтический метод Дильтея.

Дильтей - автор многочисленных работ по истории немецкой философии и европейской литературы 18-19 века. Он оказал громадное влияние на различные направления герменевтики 20 века, явился основоположником понимающей психологии и духовно-исторической школы (немецкий Geistesgeschichte - история духа, английский history of ideas - история идей) в истории культуры и литературоведении 20 века.

Соч.: Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах // Новые идеи в философии. СПб., 1912. Вып. 1; Briefwechsel zwischen W. Dilthey und dem Grafen Р. Yorck von Wartenburg. 1877-1897. Halle, 1923; Описательная психология. М., 1924. СПб., 1996; Gesammelte Schriften. Stuttg.; Gött., 1961-2006. Bd 1-26; Собр. соч.: В 6 т. М., 2000-2004-. Т. 1, 3, 4; Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации. М.; Иерусалим, 2000; Сущность философии. М., 2001.

Лит.: Spranger Е. W. Dilthey. Lpz., 1912; Hodges Н. А. The philosophy of W. Dilthey. 3rd ed. N. Y., 1963; Ermarth М. W. Dilthey: the critique of historical reason. L., 1978; Rickman Н. Р. W. Dilthey: pioneer of the human studies. L., 1979; Bollnow О. F. Dilthey. 4. Aufl. Schaffhausen, 1980; Jung М. Dilthey zur Einführung. Hamb., 1996; Плотников Н. С. Жизнь и история: Философская программа В. Дильтея. М., 2000; Герменевтика. Психология. История. В. Дильтей и современная философия. М., 2002; Uhle R. W. Dilthey. Ein рädagogisches Portrait. Weinheim, 2003.

ДИЛЬТЕЙ (Dilthey) Вильгельм (19 ноября 1833, Биберих – 1 октября 1911, Зейс-на-Шлерне, Швейцария) – немецкий философ, основатель традиции философии жизни . Родился в семье священника, готовился стать пастором. В 1852 поступил в Гейдельбергский университет, после года изучения теологии перебрался в Берлин. Защитил диссертацию в 1864. С 1868 – профессор в Киле, один из попечителей архива Шлейермахера . Уже в 1-м томе монографии «Жизнь Шлейермахера» (Schleiermachers Leben, 1870) формулирует основные темы своей философии: внутренняя взаимосвязь душевной жизни и герменевтика как наука, истолковывающая объективации человеческого духа. С 1882 – профессор философии в Берлине. В 1883 выходит 1-й том «Введения в науки о духе» (Einleitung in die Gesteswissenschaften, рус. пер. 2000), наброски к следующим томам появились лишь в 1914 и 1924 в Собрании его сочинений, а цельный корпус текстов – лишь в 1989. При жизни Дильтей оставался автором большого числа частных исследований, рассеянных по различным академическим изданиям, и до конца 19 в. был малоизвестен. Под влиянием немецкой традиции исторического мышления Дильтей намеревался дополнить «Критику чистого разума» Канта собственной «критикой исторического разума». Основная тема «Введения в науки о духе» – специфика гуманитарного знания (термин «науки о духе», Geisteswissenschaften – перевод «moral science» Д.Ст.Милля – возник как калька «наук о природе», Naturwissenschaften, в то время, когда именно естественные науки стали идеалом общезначимого знания – английский и французский позитивизм, О.Конт). Вместо «познающего субъекта», «разума» исходным становится «целостный человек», «тотальность» человеческой природы, «полнота жизни». Познавательное отношение включается в более изначальное жизненное отношение: «В жилах познающего субъекта, которого конструируют Локк, Юм и Кант, течет не настоящая кровь, а разжиженный сок разума как чистой мыслительной деятельности. Меня же психологическое и историческое изучение человека вело к тому, чтобы положить его – во всем многообразии его сил, как желающее, чувствующее, представляющее существо – в основу объяснения познания» (Gesammelte Schriften, Bd 1, 1911, S. XVIII). «Cogito» Декарта и «я мыслю» Канта заменяется у Дильтея данным в самосознании единством «я мыслю, я желаю, я боюсь» (Ibid., Bd 19, S. 173). Общность с идеалистической традицией сохраняется в том, что исходным в науке о человеке по-прежнему для Дильтея остается сознание, а не какие-либо факторы, лежащие за пределами.

Сознание понимается как целостный исторически обусловленный комплекс познавательных и мотивационных условий, лежащих в основе опыта действительности. Сознание – переживаемый человеком способ, которым нечто для него «есть», несводимый к интеллектуальной деятельности: сознанием является воспринимаемый аромат леса, наслаждение природой, воспоминание о событии, стремление и т.п., – т.е. различные формы, в каких проявляет себя психическое. Все предметы, наши собственные волевые акты, мое «Я» и внешний мир даны нам прежде всего как переживание, как «факт сознания» (принцип феноменальности). Форму, в которой нечто может быть данным в сознании, Дильтей называет «осознаванием» (Innewerden) (Ibid., S. 160 ff.), иногда – «переживанием» («инстинкт, воля, чувство»); психическое здесь еще не разделено на мышление, чувство, волю (Дильтей пытается избежать тем самым дуализма субъекта и объекта). «Существование психического акта и знание о нем – не различные вещи...»; «Благодаря тому, что я есть, я знаю о себе» (Ibid., S. 53–54).

В работе «К решению вопроса о происхождении нашей веры в реальность внешнего мира и ее обоснованности» (Beiträge zur Lösung der Frage vom Ursprung unseres Glaubens an die Realität der Aussenwelt und seinem Recht, 1890) Дильтей, в противоположность Юму, Беркли и другим, заявляет, что внешний мир дан нам не как «чувственный» феномен – таковым он является только для интеллектуальной деятельности. Понятие «внешнего мира» и «реальности» возникает в опыте сопротивления, «телесном ограничении собственной жизни», в котором задействованы все силы душевной жизни и который возникает еще во время эмбриональной жизни. Понятие же «объекта» образуется на основании независимых от нашей воли константных форм (Gleichförmigkeiten) такого противодействия.

В «Описательной психологии» (Ideen zu einer beschreibenden und zergliedernden Psychologie, 1894) Дильтей подробно рассматривает уже сформировавшуюся индивидуальную психическую жизнь человека и методы ее постижения. Противопоставление «наук о природе» и «наук о духе» сохраняется в дуализме «внешнего» и «внутреннего» восприятия, определяя первое противопоставление: предметы естественных наук даны нам «извне» и раздельно, а потому естественно-научной психологии приходится сводить явления к ограниченному числу однозначно определенных элементов и конструировать связи между ними с помощью гипотез. Преимущество «внутреннего восприятия» состоит в том, что наша психическая жизнь дана нам непосредственно и уже как нечто целостное (как взаимосвязь). Отсюда противоположность двух методов объяснения и понимания: «природу мы объясняем, душевную жизнь – постигаем» (Ibid., Bd 5, 170 ff.), объяснение подводит единичный случай под общий закон, понимание предполагает участие внутреннего опыта. Метод новой психологии должен быть описательным, расчленяющим сплетенные между собой уровни душевной жизни, которую Дильтей рассматривает как взаимосвязанную, структурированную и развивающуюся. Структурная взаимосвязь определяет взаимодействие основных компонентов душевной жизни – мышления, воли и чувства; приобретенная взаимосвязь психической жизни понимается Дильтеем как совокупность всего жизненного опыта; объясняя т.о., что жизнь на каждом этапе своего развития сама ставит перед собой определенные цели и добивается их исполнения, Дильтей вводит понятие телеологической взаимосвязи. Самодостаточность жизни (выражаемая ее структурной взаимосвязью) делает необходимым «понять жизнь из нее самой» (Ibid., Bd 4, S. 370): невозможно опереться на какие-либо трансцендентные по отношению к ней основания.

В дальнейшем предметом исследований Дильтея становятся сравнительная психология, поэтическое творчество, исторические типы мировоззрений, религиозное и этическое сознание и т.д. Как описательная психология является основой для наук о духе, так и последние с разных сторон помогают понять жизнь индивидуального человека. В работе «Переживание и поэзия» (Das Erlebnis und die Dichtung. Lessing, Goethe, Novalis, Hölderlin, 1905) Дильтей утверждал, что поэтическое выражение наиболее полно и адекватно передает «переживание», ибо оно свободно от категориальных форм рефлексии, обладает особой «энергией переживания», «объективность» его не отстраняется от всего богатства душевных сил; в поэзии находят выражение основополагающие «формы» внутреннего мира.

В «Построении исторического мира в науках о духе» (Der Aufbau der geschichtlichen Welt in den Geisteswissenschaften, 1910) – последнем значительном произведении Дильтея – рассматривается проблема истолкования исторически данных форм – «объективаций жизни», поскольку человек живет «не в переживаниях, а в мире выражения» и характер опыта, лежащий в основе наук о духе, имеет преимущественно языковую природу. Метод философии жизни базируется, по Дильтею, на триединстве переживания определенных жизненных явлений, выражения (синоним «объективаций жизни») и понимания, проблематика которого вплотную подводит к проблеме чужой индивидуальности, Другого .

Применяемая Дильтеем методология понимания и интерпретации позволила исследователям (Гадамер, Больнов) назвать его основателем философской герменевтики (хотя Дильтей сам не употреблял этого термина применительно к своей философии). Философии жизни Дильтея многим обязана экзистенциальная философия (Ясперс , Г.Липпс), она оказала большое влияние на развитие педагогики (Г.Ноль, Э.Шпрангер, Т.Литт, О.-Ф.Больнов), в которой Дильтей видел «цель всякой подлинной философии».

Сочинения:

1. Gesammelte Schriften, Bd 1–18. Gott., 1950–77;

2. Briefwechsel zwischen Wilhelm Dilthey und dem Grafen Paul Yorck von Wartenburg, 1877–1897. Halle/Saale, 1923;

3. в рус. пер.: Типы мировоззрения и их обнаружение в метафизических системах. – В сб.: Новые идеи в философии, вып. 1. СПб., 1912;

4. Введение в науки о духе (фрагменты). – В кн.: Зарубежная эстетика и теория литературы XIX–XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М., 1987;

5. Описательная психология. М., 1924;

6. Наброски к критике исторического разума. – «ВФ», 1988, № 4;

7. Собр. соч., т. 1. М., 2000.

Литература:

1. Dilthey O.-F. Eine Einführung in seine Philosophie. Lpz., 1936; 4 Aufl., Stuttg.–В.–Köln–Mainz, 1967;

2. Misch G. Vom Lebens- und Gedankenkreis Wilhelm Diltheys. Fr./M, 1947;

3. Materialien zur Philosophie Wilhelm Diltheys. Fr./M., 1987;

4. Плотников H.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея. М., 2000.

ДИЛЬТЕЙ

ДИЛЬТЕЙ

(Dilthey) Вильгельм (1833-1911) - нем. , историк культуры, представитель философии жизни, основоположник «понимающей психологии», один из основателей исторической герменевтики. С 1867 по 1908 - проф. ун-тов в Базеле, Киле, Бреслау и Берлине. Основные произведения: «Введение в », «Описательная », «Построение исторического мира в науках о духе», «Учение о мировоззрении», «История юного Гегеля». Главная задача Д. - создать, подобно И. Канту, критику исторического разума. В отличие от Канта, Д. считал, что не является чистым, но всегда историчен, зависит от времени и обстоятельств. Принципы и правила разума пересматриваются и улучшаются в процессе общественно-исторического и научного опыта. Д. отталкивался не от сознания, не от разума, а от жизни. Жизнь, жизненные переживания, жизненный социальных явлений - та основа, на которой должно строиться . В жилах познающего субъекта, которого конструируют Дж. Локк, Д. Юм и Кант, течет, полагал Д., не настоящая кровь, а разжиженный сок разума в виде чисто мыслительной деятельности. Любую составную часть абстрактного научного мышления нужно толковать исходя из совокупности человеческой природы, какой она проявляется в опыте, языке и истории. Тогда обнаруживается, что живое личности, индивиды вне нас, их во времени, их могут быть объяснены исходя из этой совокупности.
Базой познания и истолкования исторических событий является , которая не стремится разложить жизнь сознания на атомарно представляемые , как это делает объяснительная психология, а исходит из развитой целостности душевной жизни. Природу мы объясняем, а душевную жизнь постигаем. Душевная жизнь составляет подпочвенный слой познания, и потому познания может изучаться лишь в этой душевной связи и определяться по ее состоянию. Культурные системы: хозяйство, право , искусство, религия , наука, внешняя общества (семья , община, церковь, гос-во) возникли, согласно Д., из живых связей человеческой души и могут быть поняты только из этого источника. Чтобы что-то понять, надо это пережить. Непосредственное - исходный пункт гуманитарных наук. Не надо общих понятий, чтобы постичь переживание др. человека. Выражение скорби на лице уже вызывает ответное . В переживании имеет непосредственная . В нем нет различия между актом переживания и его содержанием, тем, что внутренне воспринимается. Переживание есть не разложимое далее бытие. Переживание - это индекс реальности вообще, который не понимала нововрёменная сознания вследствие односторонней ориентации на идею предметного сознания. Каждый внешний, направленный на и им возбужденный содержит «внутреннюю сторону», которая, в свою очередь, указывает на те жизненные переживания, которыми обоснована в реальность внешнего мира. Переживание - это сознания вообще. Это не психическое или , но трансцендентальное , конструирующее всю полноту опыта, осуществляющее познание. Напр., мы понимаем субстанцию, когда ее переживаем. Содержания и отношения, которые приобретаются во внутреннем опыте и переживаются, выносятся вовне и закрепляются в логических формах. Всякая возникает не из чистой установки к бытию или восприятию, но из работы духа, который созидает живую . В языке, мифах, литературе, искусстве, во всех исторических действиях вообще мы, согласно Д., видим перед собой как бы объективированную психическую жизнь, продукты действующих сил психического порядка, построенные из психических составных частей и по их законам. Эта психическая жизнь имеет свою структурную , поскольку мы ее переживаем. Мы внутренне воспринимаем эту структурную связь, охватывающую все страсти, страдания и судьбы человеческой жизни, потому мы и понимаем человеческую жизнь, все ее глубины и пучины. Это происходит так же, как образуется смыслообраз мелодии - не из последовательности звукового потока, а из музыкальных мотивов, определяющих образное единство мелодии.
На переживании строится , которое есть непосредственная сопричастность жизни, без мыслимого опосредования понятием. Задача - не соотносить с понятиями, а добираться до тех пунктов, где «жизнь мыслит и живет» (Л. Ранке). Мы объясняем природу, а духовную жизнь понимаем. Причем важнейшую роль в понимании играет , оно одно дает нам целостное понимание. Мы всегда понимаем больше, чем знаем, и переживаем больше, чем понимаем. Внешние события - только повод для воображения историка. Из понимания вытекает и истолкование: историкдолжен не просто воспроизвести картину исторического события, но пережить его заново, истолковать и воспроизвести как живое. Прошлое переносится в настоящее во всей неповторимо индивидуальной целостности, во всем многообразии связей.
Д. считал, что науки и науки о духе неправомерно обособляются друг от друга. Так, занимается людьми, но она относится к наукам о природе; изучение языка включает в себя физиологию речевых органов; процесс современной войны включает в себя изучение воздействия газа на моральное солдат. Но главным отличием наук о духе является то, что они направлены на самоосмысление человека. Это ход понимания от внешнего к внутреннему. Когда мы читаем историю войн, основания гос-в, она, писал Д. в «Построении исторического мира...», наполняет нашу душу великими образами, знакомит нас с историческим миром, но нам прежде всего интересно в этих внешних вопросах недоступное, переживаемое, . Поскольку в таком переживании содержится жизни, то вокруг этого и крутится весь внешний шум истории. Здесь выступают цели, неизвестные природе. В этом творящем, ответственном, суверенном, в себе развивающемся духовном мире, и только в нем, жизнь имеет свою ценность, и значение.
Герменевтическая Д. оказала решающее влияние на филос. герменевтику 20 в., на идеи М. Хайдеггера, Х.Г. Гадамера, П. Рикёра. Идеи философии культуры Д. отчетливо просматриваются в трудах представителей философской антропологии.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

ДИЛЬТЕЙ

(Dilthey) Вильгельм (19.11.1833, Бибрих-на-Рейне,- 1.10.1911, Зайс) , нем. историк культуры и философ-идеалист. Представитель философии жизни; основоположник понимающей психологии и школы «истории духа» (истории идей) в нем. истории культуры 20 в. Филос. воззрения Д. формировались под влиянием, с одной стороны, нем. идеализма и романтизма ( к миру субъекта и к культуре и истории) , с - англо-франц. позитивизма (Дж. С. Милль, Огюст Конт; антиметафизич. и метод психологизма как непосредственных данных сознания) . Влияние на Д. оказало также баденской школы ( естеств.-науч. и культурно-историч. познания) .

Центральным у Д. является понятие жизни как способа бытия человека, культурноисторич. реальности. Человек, по Д., не имеет истории, но ость , которая только и раскрывает, что он такое. От человеч. мира истории Д. резко отделяет природы. Задача философии (как «науки о духе») , по -Д., - понять «жизнь» исходя из неё самой. В связи с этим Д. выдвигает метод «понимания» как непосредств. постижения некоторой духовной целостности (целостного переживания) . Понимание, родственное интуитивному проникновению в жизнь, Д. противопоставляет методу «объяснения», применимому в «науках о природе», имеющему дело с внеш. опытом и связанному с конструирующей деятельностью рассудка. Понимание собств. внутр. мира достигается с помощью интроспекции (самонаблюдения) , понимание чужою мира - путём «вживания», «сопереживания», «вчувствования», по отношению к культуре прошлою понимание выступает как метод интерпретации, названный Д. герменевтикой: истолкование отд. явлений как моментов целостной душевно-духовной жизни реконструируемой эпохи.

В более поздних работах Д. отказывается от интроспекции как психологич. способа «понимания», сосредоточиваясь на рассмотрении культуры прошлого как продуктов «объективного духа». Здесь Д. во многом предвосхищает . -Однако он отрицательно относился к панлогизму; в Гегелю, у Д. всегда сохраняется романтич. к признанию «последней тайны» жизни, к которой интерпретатор может только приближаться, но не постигать её до конца. Вслед за романтиками Д. рассматривает историч. образований через призму целостности человеч. личности - его осн. историч. исследования построены по принципу соединения множества биографий. При этом определяющей чертой историзма Д. является , который характеризует также и его учение о трёх осн. типах мировоззрения, понимаемого как единой личностной установки: натурализме, идеализме свободы и объективном идеализме. Д. оказал большое влияние на бурж. философии 20 в. , особенно на . Gesammelte Schriften, Bd 1-18-, Gott. , 1950-77-; в рус. пер.- Описат. психология, М., 1924 ; Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизич. системах, в сб. : Новые идеи в философии, М 1, СПБ , 1912.

Совр. бурж. философия, М., 1978 , с. 131-42; Spranger E., W. Dilthey, Lpz. , 1912 ; Hodges H. ?., The philosophy of W. Dilthey, L., 1952 ; Bollnow О. Р., Dilthey Stuttg. , 19552; Ermarth M., W. Dilthey: the critique of historical reason, Chi.-L., 1978 (библ.) .

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

ДИЛЬТЕЙ

(Dilthey)

Вильгельм ( . 19 нояб. 1833, Бибрих-на-Рейне – . 1 окт. 1911, Зейс, близ Боцена) – нем. философ; с 1882 – профессор в Берлине. Работал над обоснованием «эмпирической науки о проявлениях духа» и истолкованием «исторических процессов духа». Начав с теологии, Дильтей обратился к нем. идеализму, в особенности к Шлейермахеру, и романтике, а от них перешел к общеевропейской истории духа с древних времен. Стремясь развить полученные таким путем результаты в «критику исторического разума», Дильтей стал создателем теории познания наук о духе, причем он доказывал самостоятельность предмета и метода последних по отношению к естественным наукам («Einleitung in die Geisteswissenschaften», 1883, в «Gesammelte Schriften», Bd. 1). Задача философии, по Дильтею, состоит в том, чтобы понять философские системы в их становлении и, т. о., подняться над ними. Дильтей считает, что в западноевропейском мировоззрении существуют три типа как «односторонние, но искренние проявления человеческой натуры»: материализм (= ), и идеализм свободы, причем ни один из этих трех типов не может претендовать на монопольное (философский релятивизм). Метафизика в отвлеченном и дуалистическом смысле им отклоняется. Человек узнает, что такое он сам, только из истории, которую Дильтей исследует в плане истории духа. История имеет дело с людьми как с духовными целостностями и их структурами. Последние не могут быть поняты с помощью состоящей из гипотез конструктивной описательной психологии, поэтому наряду с ней должна выступить описательная и «понимающая» психология, цель которой – расчленить путем воспроизведенного переживания структуру индивида или эпохи («Ideen ьber eine beschreibende und zergliedernde Psychologie», 1894, в «Gesammelte Schriften», Bd. 5; рус. пер. «Описательная психология», 1924).

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

ДИЛЬТЕЙ

(Dilthey), Вильгельм (19 нояб. 1833 – 3 окт. 1911) – нем. философ-идеалист, один из основоположников иррационалистич. т.н. философии жизни. С 1866 – проф. в Базеле, затем в Киле и Бреслау, с 1882 – в Берлине. Мировоззрение Д. складывалось вначале под влиянием раннего неокантианства (и в нек-рой степени, позитивизма), а в дальнейшем – филос. и социологич. концепций Тренделенбурга, Шлейермахера, Ранке, Шопенгауэра, Э. Гартмана. Д. известен не только как философ (и историк философии), ему принадлежат также получившие широкую известность труды в области всеобщей истории, эстетики и педагогики. Подвергая критике философию Гегеля за сведение всего многообразия действительности и человеч. жизни к мышлению, Д. ставил на место мышления понятие "жизнь", к-рая рассматривалась им как основа, внутр. и движущая всего существующего. При этом он утверждал, что такого рода постановка вопроса в зародыше содержится в работах самого Гегеля, особенно в его ранних произведениях. По Д., все науки изучают различные проявления жизни, задачей же философии является загадки жизни. Несмотря на то, что отд. проявления жизни, по Д., вполне познаваемы, целостность, жизни в конечном счете непостижимы, и философия лишь приближается к этому постижению с помощью интуиции. Дать науч. жизни, по Д., невозможно. Жизнь характеризуется Д. как полнота, целостность, многообразие переживаний. Внешний мир неотделим от жизни и является ее объективацией. Действительность, т.о., выступает как иррационалистич. субъект-объект: "Я и другое или внешнее суть не что , как то, что дано, что содержится в опыте жизни. Это и есть вся действительность" (Gesammelte Schriften, Bd 5, В.–Lpz., S. 136–37). Понятия субстанции, причинности и все философии и науки сводятся Д. к различным проявлениям воли и др. форм, состояний "жизни". Различные филос. учения также рассматриваются как формы духовной жизни индивидуума, т.е. безотносительно к объективной реальности, к-рая в них отражается, интерпретируется. Т.о., Д. наряду с Ницше является одним из родоначальников идеалистич. антропологизма. Так же как и неокантианцы, Д. противопоставляет наукам о природе науки о духе. Естественнонауч. дает, по мнению Д., лишь бледные тени "скрытой действительности", вполне обнаруживающейся лишь в духовной жизни человека. Не отрицая целиком познават. значения естествознания, Д. подчеркивает, что оно имеет дело лишь с внешним опытом, в то как науки о духе занимаются внутр. опытом, самосознанием. Естествознание наблюдает разрозненные факты, связывает их, истолковывает; науки о духе, напротив, исходят из интуитивного сознания "тотальности" (целостности) жизни; поэтому только в этих науках достигается понимание жизни. Понимание противопоставляется Д. объяснению: естественнонауч. анализу, систематизации, логич. выведению и т.д. В силу этого оторванный от общенауч. приемов исследования процесс понимания рассматривается Д. как процесс переживания: имеет дело с тем, что можно видеть, слышать, осязать, в то время как науки о духе исследуют подлинную, скрытую от внешних органов чувств реальность, к-рая переживается.

Поскольку переживаемое неразложимо, оно может быть лишь описано на основе понимания или непосредств. (интуитивного) самопостижения. Поэтому методом наук о духе, и прежде всего философии, является, по Д., описательная психология, к-рую он противопоставляет обычной психологии. Д. называет свою описательную психологию, ее предмет и метод герменевтикой.

Характерной особенностью философии Д. является также иррационалистически истолкованный . Отвергая понятия закономерного историч. развития, прогресса и историч. предвидения, Д. рассматривает историю как поток, к-рый формирует человека, определяет все присущие ему черты. С этой т. зр. нельзя говорить о природе, о сущности человека: все текуче, неопределенно, стихийно, хаотично. Эта концепция, развитая Д. под влиянием Ранке и романтиков, направлена на возможности разумного преобразования обществ. отношений.

Философия Д. оказала значит. влияние на последующее развитие иррационализма. Д. является ближайшим предшественником нем. неогегельянства (см. "Die Jugendgeschichte Hegels"), его продолжателями являются в нек-рых отношениях Зиммель и Риккерт. Идеи Д. оказали также известное влияние на философию Бергсона, и экзистенциализм.

Соч.: Einleitung in die Geisteswissenschaften, Lpz.–В., 1883; Die Entstehung der Hermeneutik, в кн.: Philosophische Abhandlungen, Tübingen, 1900; Der Aufbau der geschichtlichen Welt, 2 Aufl., Stuttg., 1958; Leben Schleiermachers, 2 Aufl., B.–Lpz., 1922; Gesammelte Schriften, Bd l–9, 11–12, Lpz.–В., 1921–36; в рус пер.: Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах в сб.: Новые идеи в философии, No 1, СПБ, 1912.

Лит.: Landgrebe I., Wilhelm Diltheys Theorie der Geisteswissenschaften, Halle, 1928; Misch G., Lebensphilosophie und Phänomenologie. Auseinandersetzung der Dilthey"schen Richtung mit Heidegger und Husserl, 2 Aufl., Lpz., 1931; Hennig P.G.T., Lebensbegriff und Lebenskategorie..., Aachen, 1934; Glock К. Т., Wilhelm Diltheys Grundlegung einer wissenschaftlichen Lebensphilosophie, В., 1939; Gjussо L., Wilhelm Dilthey e la filosofia come visione della vita, "Archivo della Cultura", 1939, No l; Heider F., Der Begriff der Lebendigkeit in Diltheys Menschenbild, В., 1940.

Т. Ойзерман. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

ДИЛЬТЕЙ

ДИЛЬТЕЙ (Dilthey) Вильгельм (19 ноября 1833, Биберих-1 октября 1911, Зейс-на-Шлерне, Швейцария) - немецкий философ, основатель философии жизни. Родился в семье священника, готовился пастором. В 1852 поступил в Гейдельбергский университет, после года изучения теологии перебрался в Берлин. Защитил диссертацию в 1864. С 1868-профессор в Киле, один из попечителей архива Шлейермахера. Уже в 1-м томе монографии “Жизнь Шлейермахера” (Schleiermachers Leben, 1870) формулирует основные темы своей философии: внутренняя взаимосвязь душевной жизни и как наука, истолковывающая объективации человеческого духа. С 1882 - профессор философии в Берлине. В 1883 выходит 1-й том “Введения в науки о духе” (Einleitung in die Gesteswissenschalten, рус. пер. 2000), наброски к следующим томам появились лишь в 1914 и 1924 в Собрании его сочинений, а цельный корпус текстов-лишь в 1989. При жизни Дильтей оставался автором большого числа частных исследований, рассеянных по различным академическим изданиям, и до конца 19 в. был малоизвестен. Под влиянием немецкой традиции исторического мышления Дильтей намеревался дополнить “Критику чистого разума” Канта собственной “критикой исторического разума”. Основная “Введения в науки о духе” - специфика гуманитарного знания ( “науки о духе”, Geisteswissenschaften - перевод “moral science” Д. Ст. M илля-возник как калька “наук о природе”, Naturwissenschaften, в то время, когда именно стали идеалом общезначимого знания - английский и французский позитивизм, О. Конт). Вместо “познающего субъекта”, “разума” исходным становится “целостный человек”, “тотальность” человеческой природы, “полнота жизни”. Познавательное включается в более изначальное жизненное отношение: “В жилах познающего субъекта, которого конструируют Локк, Юм и Кант, течет не настоящая кровь, а разжиженный сок разума как чистой мыслительной деятельности. Меня же психологическое и историческое изучение человека вело к тому, чтобы положить его-во всем многообразии его сил, как желающее, чувствующее, представляющее существо-в основу объяснения познания” (Gesammelte Schriften, Bd l, 1911, . XVIII). “Cogito” Декарта и “я мыслю” Канта заменяется у Дильтея данным в самосознании единством “я мыслю, я желаю, я боюсь” (Ibid., Bd 19, S. 173). Общность с идеалистической традицией сохраняется в том, что исходным в науке по-прежнему для Дильтея остается , а не какие-либо факторы, лежащие за пределами.

Сознание понимается как целостный исторически обусловленный познавательных и мотивационных условий, лежащих в основе опыта действительности. Сознание - переживаемый человеком способ, которым для него “есть”, несводимый к интеллектуальной деятельности: сознанием является воспринимаемый аромат леса, природой, о событии, стремление и т. п.,-т. е. различные формы, в каких проявляет себя психическое. Все предметы, наши собственные волевые акты, мое “Я” и внешний мир даны нам прежде всего как переживание, как “факт сознания” ( феноменальности). Форму, в которой нечто может быть данным в сознании, Дильтей называет “осознаванием” (Innewerden) (Ibid., S. 160 ff.), иногда - “переживанием” (“инстинкт, чувство”); психическое здесь еще не разделено на , чувство, волю (Дильтей пытается избежать тем самым дуализма субъекта и объекта). “Существование психического акта и о нем-не различные вещи...”; “Благодаря тому, что я есть, я знаю о себе” (Ibid., S. 53-54).

В работе “К решению вопроса о происхождении нашей веры в реальность внешнего мира и ее обоснованности” (Beiträge zur Lösung der Frage vom Ursprung unseres Glaubens an die Realität der Aussenwelt und seinem Recht, 1890) Дильтей, в противоположность Юму, Беркли и другим, заявляет, что внешний мир дан нам не как “чувственный” феномен-таковым он является только для интеллектуальной деятельности. Понятие “внешнего мира” и “реальности” возникает в опыте сопротивления, “телесном ограничении собственной жизни”, в котором задействованы все силы душевной жизни и который возникает еще во время эмбриональной жизни. Понятие же “объекта” образуется на основании независимых от нашей воли константных форм (Gleichförmigkeiten) такого противодействия.

В “Описательной психологии” (Ideen zu einer beschreibenden und zergliedernden Psychologie, 1894) Дильтей подробно рассматривает уже сформировавшуюся индивидуальную психическую жизнь человека и методы ее постижения. Противопоставление “наук о природе” и “наук о духе” сохраняется в дуализме “внешнего” и “внутреннего” восприятия, определяя первое противопоставление: предметы естественных наук даны нам “извне” и раздельно, а потому естественно-научной психологии приходится сводить явления к ограниченному числу однозначно определенных элементов и конструировать связи между ними с помощью гипотез. Преимущество “внутреннего восприятия” состоит в том, что наша психическая жизнь дана нам непосредственно и уже как нечто целостное (как взаимосвязь). Отсюда противоположность двух методов объяснения и понимания: “природу мы объясняем, душевную жизнь-постигаем” (Ibid., Bd 5, 170 ff.), подводит единичный под общий закон, понимание предполагает участие внутреннего опыта. Метод новой психологии должен быть описательным, расчленяющим сплетенные между собой уровни душевной жизни, которую Дильтей рассматривает как взаимосвязанную, структурированную и развивающуюся. Структурная взаимосвязь определяет взаимодействие основных компонентов душевной жизни - мышления, воли и ; приобретенная взаимосвязь психической жизни понимается Дильтеем как совокупность всего жизненного опыта; объясняя т. о., что жизнь на каждом этапе своего развития сама ставит перед собой определенные цели и добивается их исполнения, Дильтей вводит понятие телеологической взаимосвязи. Самодостаточность жизни (выражаемая ее структурной взаимосвязью) делает необходимым “понять жизнь из нее самой” (Ibid., Bd4,.S.370): невозможно опереться на какие-либо трансцендентные по отношению к ней основания.

В дальнейшем предметом исследований Дильтея становятся , поэтическое , исторические типы мировоззрений, религиозное и этическое сознание и т. д. Как описательная психология является основой для наук о духе, так и последние с разных сторон помогают понять жизнь индивидуального человека. В работе “Переживание и поэзия” (Das Erlebnis und die Dichtung. Lessing, Goethe, Novalis, Hölderlin, 1905) Дильтей утверждал, что поэтическое выражение наиболее полно и адекватно передает “переживание”, ибо оно свободно от категориальных форм рефлексии, обладает особой “энергией переживания”, “объективность” его не отстраняется от всего богатства душевных сил; в поэзии находят выражение основополагающие “формы” внутреннего мира.

В “Построении исторического мира в науках о духе” (Der Aufbau der geschichtlichen Welt in den Geisteswissenschaften, 1910)-последнем значительном произведении Дильтея- рассматривается истолкования исторически данных форм - “объективации жизни”, поскольку живет “не в переживаниях, а в мире выражения” и опыта, лежащий в основе наук о духе, имеет преимущественно языковую природу. Метод философии жизни базируется, по Дильтею, на триединстве переживания определенных жизненных явлений, выражения ( “объективации жизни”) и понимания, проблематика которого вплотную подводит к проблеме чужой индивидуальности, Другого.

Применяемая Дильтеем понимания и интерпретации позволила исследователям (Гадамер , Больнов) назвать его основателем философской герменевтики (хотя Дильтей сам не употреблял этого термина применительно к своей философии). Философии жизни Дильтея многим обязана экзистенциальная философия (Ясперс , Г. Липпс), она оказала большое влияние на развитие педагогики (Г. Ноль, Э. Шпрангер, Т. Литт, О.-Ф. Больнов), в которой Дильтей видел “цель всякой подлинной философии”.

Соч.: Gesammelte Schriften, Bd 1-18. Gott., 1950-77; Briefwechsel zwischen Wilhelm Dilthey und dem Grafen Paul Yorck von Wartenburg, 1877-1897. Halle/Saale, 1923; в рус. пер.: Типы мировоззрения и их обнаружение в метафизических системах.- В сб.: Новые идеи в философии, вып. 1. СПб., 1912; Введение в науки о духе (фрагменты).-В кн.: Зарубежная и теория литературы XIX- XX вв. Трактаты, статьи, эссе. М., 1987; Описательная психология. М., 1924; Наброски к критике исторического разума. - “Вф” 1988, № 4; Собр. соч., т. 1. М., 2000.

Лит.: Dilthey O.-F. Eine Einführung in seine Philosophie. Lpz., 1936; 4 Aufl., Stuttg.-В.-Köln-Mainz, 1967; Misch G. Vom Lebens- und Gedankenkreis Wilhelm Diltheys. Fr./M., 1947; Materialien zur Philosophie Wilhelm Diltheys. Fr./M., 1987; Плотников Н. С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильгея. М., 2000.

И. А. Михаилов

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Смотреть что такое "ДИЛЬТЕЙ" в других словарях:

- (Dilthey) Вильгельм (19. 11.1833, Бибрих на Рейне 01.10.1911, Зайс на Шлерне) нем. историк культуры и социальный философ. Представитель философии жизни, создатель так называемой понимающей психологии, послужившей толчком к созданию понимающей… … Энциклопедия социологии

ДИЛЬТЕЙ Вильгельм (1833- 1911)-немецкий философ. Разделил психологию на две дисциплины: естественнонаучную и "духовно-научную". Первая изучает механику сознания путем выделения изолированных, однозначно определяемых элементов, из огромного числа к-рых оно искусственно конструируется. Вторая рассматривает психическую сферу, исходя из представления о внутренне связанных целостностях (переживаниях), к-рые следует мыслить не по типу "атомов", а как смысловые образования, органично включенные в историю культуры. Индивидуальное сознание тем самым соотносилось с миром культурных ценностей, трактуемым идеалистически как продукт "объективации духа". Психология, ориентирующаяся на естествознание, базируется на методе объяснения. Психология, ориентирующаяся на естествознание, базируется на методе объяснения. Психология, ориентирующаяся на науки о культуре,- на методе интуитивного постижения жизни (понимания) ("Идеи об описательной и расчленяющей психологии", 1894). Д. разработал положение о трех основных типах мировоззрения, к-рым соответствуют различные характеры. Версия о необходимости разделить психологию на две несовместимые дисциплины являлась проявлением кризиса этой науки (см. "Понимающая психология ").

ДИЛЬТЕЙ (Dilthey) Вильгельм (1833-1911) - нем. философ и историк культуры. Представитель "философии жизни"; основоположник "духовно-исторической" школы в нем. истории культуры 20 в., с 1867 по 1908 - проф. ун-тов в Базеле, Киле, Бреслау и Берлине. Вклад Д. в филос. осмысление культуры не был оценен по достоинству. Отчасти это случилось из-за старомодной терминологии - новому тогда понятию "культура" Д. предпочитал понятие "дух", что сразу же помещало его в традицию классич. нем. идеализма и романтизма перв. трети 19 в. Кроме того, этот термин наводил на мысли о Гегеле, что в эпоху господствовавшего неокантианства казалось менее всего желательным. Разрабатывая, по сути, ту же проблематику, что занимала "философию культуры" к. 19-нач. 20 в., Д. оказался не включенным в ее контекст.

Между тем для дильтеевского подхода характерен ряд моментов, выгодно отличающих его от концепции культуры, предложенной неокантианством. Во-первых, проблематику специфики историко-гуманитарного знания Д., в противоположность Виндельбанду и Риккерту, не сводит к методол. вопросам. Для Риккерта различение между "науками о культуре" и "науками о природе" обусловлено теоретико-познават. причинами, а именно особенностями "образования понятий" в разл. видах познания - истор. и естественнонаучном. Если естеств. науки оперируют ценностно ненагруженными (wertfrei) и "генерализирующими", т.е. абстрагирующимися от индивидуальности, методами, то истор. познание является а) ценностным, б) "индивидуализирующим". Отличие сферы "природы" от сферы "истории" носит, согласно Риккерту, исключительно формальный характер: они познаются по-разному не в силу их онтологич. свойств, а в силу того, что при их познании применяются разные логич. средства. (Ср. дихотомию "номотетич." и "идиографич." методологии у Виндельбанда: номотетич. метод естествознания направлен на выявление закономерностей, идиографич. метод истор. познания описывает индивидуальность, уникальную неповторимость явлений). УД. же различие двух типов познания носит предметный характер: ученому-гуманитарию предстает в известной мере другая действительность, нежели та, с к-рой имеет дело представитель естеств. наук. Во-вторых, содержание гуманитарного познания ("наук о духе") далеко не сводится к истор. науке. Если для неокантианства "наука о культуре", по сути, тождественна истории как науке (обсуждение вопроса о теоретико-познават. статусе "науки о культуре" у Риккерта совпадет с обсуждением критериев научности истории), то Д. рассматривает гуманитарное познание в качестве высоко дифференцированной целостности. К области "наук о духе" относятся, наряду с историей, филология, искусствознание, религиоведение и т.д. В-третьих, в том, что касается собственно методол. аспекта затронутой проблемы, Д., опять-таки в противовес неокантианству, не редуцирует метод гуманитарного познания к "индивидуализирующим" процедурам историографии: наряду с "историческими", он выделяет "системно-теор." и "культурно-практич." методы гуманитарных наук. Наконец, в-четвертых: место познания культурно-истор. мира в неокантианстве определено рамками "философии ценностей"; культура предстает в рез-те как застывшая система, как неподвижный мир ценностей. Предлагаемая Д. категория "жизнь" (и, соответственно, "философия жизни") обещает послужить гораздо более адекватным средством теор. схватывания реальности культуры в ее динамике и изменчивости. Это продемонстрировал своим творчеством Зиммель, многие положения теории культуры к-рого представляют собой развитие положений Д.

Свой филос. проект Д. сформулировал, с эксплицитной отсылкой к Канту, как "Критику исторического разума". Если главным вопросом "Критики чистого разума" был вопрос, как возможна метафизика, то главный вопрос Д. - как возможна история. "История" при этом понимается в вышеприведенном смысле, т.е. не в качестве описат. дисциплины, историографии, а в качестве науки об изменчивом мире человеч. творений (мире "духа", по Д.). Рассматривая сферу духа как сферу объективаций человеч. жизни, Д. постепенно сближается с Гегелем, чье понятие "объективного духа" он использует в своих поздних работах.

Науки о духе, систему к-рых намеревался построить Д., суть, строго говоря, не науки о культуре, а обществ. науки в совр. смысле слова. Объект "духовно-истор. познания" - не просто "культура", а "общественно-истор. действительность" как таковая; поэтому в состав "наук о духе" входят, наряду с привычными гуманитарными дисциплинами, также теория хозяйства и учение о гос-ве. Система знания об общественно-истор. действительности включает в себя, согласно Д., две группы наук - "науки о системах культуры" и "науки о внешней организации об-ва".

Ставя вопрос о теоретико-познават. статусе истор. познания, Д. попадает в самый центр дебатов вокруг т.н. "проблемы историзма". Во вт. пол. 19 в. слово "историзм" ассоциируется преимущественно с "истор. школой" (Савиньи в теории права. Ранке и Дройзен в историографии) и со связанным с нею противостоянием спекулятивной философии истории гегелевского типа. Гл. забота историка - конкр. жизнь конкр. сооб-в, говорят приверженцы "историзма". Вместе с тем перемещение внимания на событийность исключительно в аспекте изменчивости и преходящести имело своим рез-том упразднение традиц. вопрошания о смысле истории. Приверженность историзму к нач. 20 в. все чаще начинает означать приверженность истор. позитивизму.

Исключительно важную роль в развиваемой Д. теории познания играет понятие "взаимосвязь", или "целокупность", имеющее не только гносеологич. и методол., но и онтологич. аспект, обозначая как взаимосвязь знания, так и взаимосвязь действительности. Намереваясь преодолеть восходящий к Декарту субъект-объектный дуализм, Д. усматривает исток этого дуализма в искусств. расщеплении данности мира на "внутреннее" и "внешнее". Между тем такое расщепление не существует изначально, а является рез-том интеллектуального конструирования. Если картезианская модель познания исходит из абстракции чистого мышления, то Д. делает своей отправной точкой "переживание". Именно в переживании познающему открывается живая, а не логически препарированная реальность. Конкретизируя это положение, Д. вводит понятие "жизнь". Жизнь есть одновременно и предмет познания, и его исходный пункт. Поскольку познающий, будучи живым существом, с самого начала является частью жизни как целого, его доступ к "духовно-истор." реальности облегчен в сравнении с доступом к природному миру. Духовно-истор. реальность дана ему непосредственно. Имя этой непосредственности - "понимание". Формулируя эту мысль, Д. выдвигает известный тезис, согласно к-рому "природу мы объясняем, духовную жизнь мы понимаем". Заостряя противоположность понимания как интуитивного постижения реальности объяснению как дискурсивно-логич. процедуре, Д. дает повод считать себя сторонником субъективизма. Но это противоречит осн. цели его филос. проекта - дать методол. обоснование историко-гуманитарного познания, что предполагает построение последнего на общезначимом, а не на субъективно-психол., базисе. Это противоречие Д. не удалось полностью снять. Отвечая на критику Риккерта (а позже - на критику Гуссерля ), Д. вносит коррективы в свою гносеологич. концепцию. Он подчеркивает нетождественность "понимания" и "переживания", говорит о постоянном "взаимодействии живого опыта и понятия" в социально-гуманитарном познании (о том, что в процессе понимания существ, роль играют процедуры анализа и абстрагирования, речь шла уже в первом крупном труде Д. "Введение в науки о духе" (1883). Вместе с тем акт понимания остается для него прежде всего интуитивным схватыванием ("во всяком понимании есть нечто иррациональное"). Д. постоянно указывает на то, что историко-гуманитарное познание имеет дело со сферой объективаций, и трактует понимание как репродукцию, воспроизведение запечатленных в произведениях культуры "жизнеобнаружений", но в то же время настойчиво утверждает приоритет психологии в системе социально-гуманитарного знания. Д., как верно указал Гуссерль, так и не преодолел психологизма - редукции связей смысла к психич. связям. Однако ряд оставленных Д. набросков, а также отд. фрагменты при жизни опубликованных сочинений, свидетельствует о том, что он отдавал себе отчет в порочности психологизма и искал выхода из обусловленного психологизмом методол. тупика.

Обращение к феномену понимания делает философско-методол. программу Д. программой герменевтической. Разрабатывая проблематику герменевтики, Д., вслед за Шлейермахером, ставит вопрос об условиях возможности понимания письм. документов. Высшим таким условием выступает для Д. гомогенная структура "общественно-истор. мира". Понимающий здесь - такая же часть духовно-истор. действительности, как и понимаемое. "Только то, что сотворено духом, дух в состоянии понять". И все же то, что позволяет нек-рому произведению или тексту быть понятым - это отнюдь не изначальная изоморфность психол. устройства автора и читателя. Хотя у Д. можно встретить и такую трактовку сущности понимания, центр тяжести его герме-невтич. теории лежит не в субъективно-психол. плоскости - свидетельством тому сама категория "объективного духа". Именно на эту, говоря совр. языком, сферу культурных объективаций, и направлено преимущественное внимание дильтеевской "понимающей психологии". Но процесс понимания объективаций вообще не сводится к простой эмпатии ("вчувствованию"), а предполагает сложную истор. реконструкцию, а значит - вторичное конструирование того духовного мира, в к-ром жил автор. Эта мысль с достаточной четкостью звучит уже в "Возникновении герменевтики" (1900). Однако другой аспект герменевтики Д., связанный с проблемой общезначимости понимания, остался в его прижизненных публикациях в тени. Проблематика общезначимости понимания схватывается Д. в категории "внутр. целостности", или "внутр. взаимосвязи", выражающей такое объективное содержание, к-рое не может быть сведено к к.-л. индивидуально-психол. интенциям. Данное содержание есть не что иное, как сфера идеально-логич. значений. Осознав самостоятельность этой сферы, Д. вплотную подошел к феноменологии (не случайно Шелер включает его, наряду с Бергсоном и Ницше, в число родоначальников феноменологич. направления в философии). Герменевтич. концепция Д., как показали новейшие исследования (Рикёр, Ф. Роди), не так уж далеко отстоит от экзистенциально-феноменологич. и экзистенциально-герменевтич. ветви в философии 20 в. Сколь бы энергично ни подчеркивали свой разрыв с прежней герменевтич. традицией "фундаментальная онтология" (Хайдеггер ) и "филос. герменевтика" (Гадамер ), многие их базисные положения можно найти уже у Д. В самом деле, согласно Хайдеггеру, понимание есть раскрытие структуры герменевтич. опыта, т.е. изначально заложенного в человеч. бытии "понимания бытия". Отсюда следует неизбежность герменевтич. круга, к-рый нельзя разорвать, ибо он связан не с методол. трудностями, а с онтологич. структурой понимания. Весьма сходные мысли, пользуясь другими терминами, высказывает в связи с проблемой "герменевтич. круга" Д. Герменевтич. круг, или круг понимания, обусловлен, по Д., тем, что целостная взаимосвязь процесса жизни может быть понята только исходя из отд. частей этой взаимосвязи, а каждая из этих частей, в свою очередь, нуждается для своего понимания в учете всей целостности. Если Хайдеггер и Гадамер, полемизируя с субъективно-психол. подходом к герменевтич. проблематике, подчеркивают, что понятийной парой в ситуации понимания являются не "субъект"/"объект" (тем более не "автор"/"интерпретатор"), а скорее "здесь-бытие"/"бытие" (Dasein/Sein), то Д. тоже выводит герменевтич. проблему за рамки столкновения двух субъективностей: выделяемая им понятийная пара есть "жизнь"/"жизнь". Все зависит от того, как Д. прочесть. Дильтеевская категория "жизнь" в известном смысле сродни хайдеггеровскому "бытию": как Sein лишено смысла без Dasein, так и Leben артикулирует себя в Erieben (переживании), Ausdruck (выражении) и Verstehen (понимании). Немаловажное значение имеет и то обстоятельство, что в поздних работах Д. вводит различие между Lebensausdruck и Eriebnisaus-druck - "выражением жизни" и "выражением пере-живания".

Герменевтич. разработки Д. дали толчок т.н. "духов-но-истор. школе" в историко-культурных и историко-лит. исследованиях. Парадигматичными для нее стали "Жизнь Шлейермахера" (1870), "История юного Гегеля" (1905), "Переживание и поэзия: Лессинг, Гёте, Но-валис и Гёльдерлин" (1906), "Сила поэтич. воображения и безумие" (1886) и др.

В 60-е гг. нераскрытый потенциал дильтеевской герменевтики стал предметом размышлений О.Ф. Больно-ва, к-рый, основываясь на работах Г. Миша и X. Липпса, показал продуктивность идей Д. в контексте совр. логики и философии языка.

Однако актуальность Д. не исчерпывается только его ролью в истории герменевтики. Кассире? в эссе "Опыт о человеке: введение в философию человеч. культуры" (1945) называет Д. одной из важнейших фигур в "истории философии человека", т.е. филос. антропологии в широком смысле слова. Прямое и косвенное влияние Д. на философско-антропол. мысль 20 в. в самом деле велико. Так, под неявным воздействием Д. строится оппозиция "духа" и "жизни" в концепции М. Шелера - да и само понятие жизни, развиваемое Шелером в полемике с витализмом и натурализмом, очевидным образом восходит к Д. (а не, напр., к Ницше). Тезис Гелена о культуре как сущностном выражении "природы" человека, равно как и сама базовая идея Гелена о необходимости увязать изучение человека с изучением мира культуры (теория институтов) также имеют своим, хотя и неявным, истоком положения Д. В качестве непосредств. продолжения философско-методол. программы Д. строит свою филос. антропологию Плеснер: последняя замышляется им как универсальное значение о человеке, преодолевающее дихотомию естественнонаучного и гуманитарного подходов. Наконец, Д. можно без особых преувеличений назвать родоначальником нем. культурной антропологии. Если в англо-амер. лит-ре этот термин обозначает совокупность чисто эмпирич. дисциплин, то в нем. научную традицию понятие Kulturanthropologie ввел Ротхакер (Probleme der Kulturanthropologie, 1942), исходные положения к-рого определены кругом идей Д.

Соч.: Gesammelte Schriften. Bd. 1-19. Gott., 1957-82; Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизич. системах // Новые идеи в философии. СПб., 1912. Сб. 1; Введение в науки о духе; Сила поэтич. воображения. Начала поэтики // Зарубежная эстетика и теория лит-ры XIX - XX вв. М., 1987; Описат. психология. СПб., 1996.

Лит.: Muller-Vollmer К. Towards a phenomenological Theory of Literature. The Hague, 1963; Knuppel R. Diltheys erkenntnistheoretische Logik. Munch., 1991; Mul J. de. De tragedie von de eindigheis. Kampen, 1993.
В. С. Малахов.Культурология XX век. Энциклопедия. Том первый А-Л. С-П., Университетская книга. 1998

Со времен Геродота идет спор о смысле и назначении истории, является ли она наукой или это особый вид искусства, которому покровительствует муза Клио. Установить все, «как оно было на самом деле» - задача, сопряженная с определенными трудностями. Она требует профессионального мастерства: умения критически работать с объектом познания, преодолевая свою «всеядность» и соблюдая меру субъективности, используя право на домысел.

Это мастерство опирается на методологию, которая ставит под сомнение то, что «факты сами говорят за себя». Она ориентирует историка на необходимость проникновения в нематериальную субстанцию человеческих замыслов. Эти замыслы (планы, надежды, цели) нельзя вычленить непосредственно из «остатков былого» (фрагментов событий прошлого). Справедливо говорят о том, что «чужая душа всегда потемки». Эти «потемки» многократно усиливаются при попытке заглянуть в «душу» события при отсутствии живых свидетелей. Способность проникать в нематериальную субстанцию замыслов выводит объяснение исторического прошлого за рамки науки, делает историю разновидностью искусства, которое позволяет историку осуществить психологическую «интервенцию» в личную жизнь Цезаря или Наполеона, Гитлера или Сталина, и обеспечить адекватное прочтение их замыслов. Другими словами, историк выступает и как представитель науки, используя ее методы для реконструкции прошлых событий на основании остатков былого, и как представитель искусства, способного проникнуть в замыслы исторических субъектов, творцов событий, чтобы их понять и адекватно оценить.

Суть понимания составляет психологическое проникновение во внутренний мир объекта познания через сохранившиеся знаки и символы, свидетельствующие о мотивах, целях и средствах его деятельности. Это проникновение основано на интуитивной способности исследователя ставить себя на место «другого», сопереживать ему, осознавать и оценивать мотивы его поведения.

Психологическую интерпретацию события немецкий философ Вильгельм Дильтей (1833-1911) назвал методом герменевтики. Этот метод работает там, где место субъектно-объектного отношения занимает отношение субъекта к субъекту, ориентированному на диалог, переживание и понимание другого. Метод герменевтики позволяет историку ставить и обсуждать вопросы, совершенно бессмысленные с позиции естественно-научного познания в границах субъектно-объектного отношения. В исследовательской практике на базе герменевтики исследователь «примеряет на себя» те импульсы, стимулы, которые определяют линию поведения объекта исследования; пытается сопереживать и понять его поступки. В этом смысле историк более похож не на ученого, а на одного из представителей искусства, скажем на дирижера, исполняющего со своим оркестром чужое произведение. Свобода его творческой деятельности ограничена партитурой музыкального произведения, исключающую всякую «отсебятину». От его усилий зависит адекватное прочтение партитуры или предложение свободной импровизации, отдаленно напоминающей авторское произведение. Гарантом успешного понимания является то обстоятельство, что мир истории «рукотворный», и то, что создал один человек, может понять и другой, выступающий в качестве исследователя, если он способен пережить акт чужого творчества и войти с ним в «диалог», за которым стоит понимание, реконструкция прошлого, а также его оценка.

Философию Вильгельма Дильтея не без основания называют «Критикой исторического разума». Он не согласен с абстрактной философией истории Гегеля, основание которой представлено развитием абсолютной идеи (мирового разума) с претензией на субстанцию. Не приемлет Дильтей и позитивистскую редукцию исторического мира до уровня мира природы. Дильтеевская критика носит конструктивный характер. Основной тезис его философии заключается в том, что «история неотделима от жизни, а жизнь от истории». У жизни и истории есть смысл. Истоки этого смысла в человеке, но не в единичном, а в историческом, ибо человек есть существо историческое.

В. Дильтей развивает традиции немецкой классической школы, основу которой составляло учение И. Гердера о принципе «историцизма». Историцизм Гердера инициировал «историческое чувство», согласно которому история становится предусловием человеческого мышления, заявляет о претензии на «новый способ виденья жизни». Историцизм заменил статику динамикой. Отныне мир исследуется через «поток» истории, что привело к «вымыванию» устаревших идей философии Нового времени о неизменной человеческой природе; о панрационализме; о тождестве общества и природы; об абсолютных ценностях. Вильгельма Дильтея интересует статус гуманитарных наук и их отличие от естественных. На примере истории он размышляет над эпистемологической проблемой: чем история является и чем она может быть. Все усилия он направляет на теоретическую и методологическую разработку рефлексивного историцизма, который не приемлет внеисторические ценности и абсолютные нормы. Историцизм, по Дильтею, ориентирован на относительность всех явлений без какого-либо исключения, ибо историческое познание не может выйти за пределы жизни. Оправданием истории как одной из отраслей гуманитарной науки выступает сама жизнь. Поскольку феномен жизни демонстрирует завидное постоянство как на уровне способа существования, так на уровне форм проявления и осуществления, то, с точки зрения Дильтея, это существенная аргументация для вывода о внутренней взаимосвязи жизни, жизненного опыта и истории опыта жизни. Другими словами, в процессе понимания жизнь понимает самое себя. Отсюда заключение о том, что человек (историк, исследователь) может понять то, что создано человеком. На этом основании В. Дильтей заявляет свой первый эпистемологический тезис: исследователь истории в некотором смысле, является таким же, как и ее творец, ибо «то, что создано духом, может быть им и познано». Все то, на чем человек оставил печать своей жизнедеятельности, составляет предмет исследовательской практики историка, его понимание. Средством понимания является метод герменевтики. Этот метод имеет дело не столько с текстом, сколько с творческим духом, воплощенным в тексте.

Благодаря герменевтике целью гуманитарных наук стало понимание, тогда как естественные науки продолжают претендовать в своей исследовательской практике на объяснение. Дильтей отдает себе отчет, что понимание без должного выражения не продуктивно. Он формулирует второй эпистемологический тезис. Познавательный акт демонстрирует состояние круга. «Необходимо уяснить смысл ключевых слов, чтобы понять предложение. Мы должны уяснить смысл предложения, чтобы правильно понять ключевые слова». Другими словами, категориальная структура «часть-целое» является необходимой предпосылкой понимания и выражения постигнутого в истории как в одной из отраслей гуманитарного знания. Формулирует Дильтей и третий эпистемологический тезис. «Историк обязан рассматривать человека в двух ипостасях: в качестве субъекта и в качестве объекта». В качестве объекта рассматривается его состояние и поведение, которое обусловлено определенными условиями и факторами. В качестве субъекта, человека следует воспринимать как демиурга (творца) окружающей среды и как творение, которое само управляет своими действиями (поступками). Двусмысленность бытия человека в ипостаси объекта и субъекта, заставляет Диль-тея сформулировать и четвертый эпистемологический тезис. «Отсутствие абсолютных ценностей обусловливает возможность суверенизации человека».

В духе Ф. Ницше Дильтей поднимает вопрос о неопределенности современного человека в условиях отсутствия абсолютных ценностей и цели жизни, без которых «проваливается» поиск ответа на вопрос о смысле жизни как оправдании своего бытия. Заявленный суверенитет, находясь по ту сторону добра и зла, прекрасного и безобразного, истины и лжи, инициировал трагедию XX века. Вероятно, этим можно объяснить причину антиисторицизма и критику историцизма в любых формах его проявления, которая развернулась во второй половине XX века и продолжается сегодня. С одной стороны, антиисторицизм предлагает необходимость возрождения интереса к общезначимости тех ценностей, которые проходят по реестру общечеловеческих и не без основания претендуют на абсолютный характер. Беда антиисторицизма заключается в том, что справедливо критикуя четвертый эпистемологический принцип философии В. Дильтея, он не заслужено перечеркнул философско-историческое значение первых трех тезисов.

Подводя итоги анализа философии истории Дильтея под знаком реабилитации его усилий, следует еще раз подчеркнуть особое значение «историцизма» немецкого мыслителя. Для «историцизма» Дильтея характерна попытка заменить гегелевские абстрактные обобщения исторических событий их пониманием. История не является воплощением мирового духа. Она творение людей, выражение их человеческих намерений, мотивов, желаний, потребностей (интересов). Поэтому свою задачу В. Дильтей видел в критическом анализе возможностей, условий и оснований познания человеческой деятельности, раскрывая специфику исторических событий через призму различия природы и общества, где целесообразность человеческих поступков определяется ценностными ориентирами. Поэтому доминантой исторического разума выступает не столько познание и объяснение, сколько переживание и понимание. Субъектом познания, по Дильтею выступает человек, в жилах которого течет не «разжиженный флюид кантовского разума», а кровь существа желающего, чувствующего, представляющего. Познать мы можем только то, что сотворено человеком. Поскольку природа создана Богом, то только он может обладать всей полнотой знания о ней. Поскольку история человечества есть продукт деятельности людей, то человеку (историку, исследователю) вполне под силу обрести полноту знания об этой истории.

Предметом истории по Дильтею выступают человеческие переживания, которые находят свое выражение в «жизненных откровениях». Переживание как сумма воли и чувств, побуждений и устремлений составляют жизнь человека в многообразии его отношений к миру. Жизнь каждого человека «творит сама из себя свой собственный мир». Из размышления над жизнью формируется жизненный опыт, как обобщение конкретных, уникальных событий. При всей уникальности жизненного опыта в нем есть нечто общее для всех. Это «нечто» включает понимание непрочности бытия, силы случая, угрозы смерти и так далее, а в своей сумме общее определяет значение смысла жизни в постоянно сменяющихся данных эмпирического опыта, подтверждающего динамизм повседневного бытия людей.

Жизненный опыт является основой формирования индивидуального мировоззрения, направленного на разрешение возникающих противоречий. Отправной точкой отсчета формирования индивидуального мировоззрения является его архетипы: религия, искусство и философия. Их востребованность осуществляется по необходимости. От философии человек ждет дееспособного метода постижения прошлого, настоящего и будущего; метода легализации переживания и истолкования исторических событий, имеющих внешнюю и внутреннюю стороны. Внешняя сторона - это объективная реальность, не зависящая от воли человека и его сознания. Что касается внутренней стороны, то она представлена мотивами, побуждениями, интересами действующих людей. Это те неявленные параметры, от которых зависит конечный результат - событие. Это то, что делает историческое реальностью. В. Дильтей предложил в качестве освоения «внутренней стороны исторического события» метод герменевтики, который обеспечивает возможность «вжиться», «пережить» жизненный опыт исторических деятелей, отредактировать свое мировоззрение и понять историю. С точки зрения мыслителя, это не так и трудно, ибо человек - существо историческое, как историчны и все «продукты» культуры общества и людей в обществе.

Поскольку мировоззрение есть целостная система взглядов на мир, основу которого составляет «определенная картина мира», то над этой картиной мира, адаптированной нашим сознанием, выстраивается своя шкала ценностей мира, оценка и понимание жизни, благодаря чему человеческая жизнь наделяется определенным смыслом. Мировоззрение по Дильтею и есть подлинное начало творения истории. Поэтому всякое историческое исследование предполагает обращение к герменевтике - искусству толкования событий на основе «переживания» жизненного опыта ключевых личностей.

Обращаясь к религии, искусству и философии как автономным мировоззрениям, Дильтей отмечает, что между ними есть взаимодействие, но нет преемственности. Каждый тип мировоззрения строится на своей основе, имеет свои принципы. Факт различных типов мировоззрения объясняется различием их жизнеощущений, воспринимающих мир под своим углом.

Необходимость выявления общего в различных жизненных опытах, служит для В. Дильтея профилактикой релятивизма, почвой которого является признание безусловной ценности индивидуального, а стало быть, и неповторимого жизнеощущения. Осознание любого исторического события - это очередной шаг к освобождению человека. Его дух становится сувереном, демонстрируя независимость от догматики. Пережитая и понятая история открывает перед человеком все богатство мира. Мыслитель предлагает рассматривать историю как искусство толкования событий прошлого на основе «переживания» жизненного опыта ключевых личностей проникновения в смысл их деятельности, демонстрируя единство чувств и разума, ориентируясь на один из эпистемологических тезисов о том, что «то, что создано духом, может быть им и познано».

Увы, герменевтика как метод не является абсолютным средством исследовательской практики. Даже самый сильный ум далеко не всегда способен разобраться в мотивах собственного поведения. Что касается исследовательской практики этих мотивов, то ее результаты носят характер относительной достоверности. Можно спорить о мотивах революционной деятельности того или другого деятеля. Это может быть честолюбие, стремление к справедливости, желание проверить теорию на практике или за кого-то отомстить. Может быть, это то и другое, и необозначенное третье. По Дильтею с помощью герменевтики можно получить версию об истине, но еще не гарантию истины.

Резюме: Не стоит переоценивать возможности герменевтики и сводить (редуцировать) историю до разновидности искусства. История, как свидетельствует ее предмет, выступает в двух ипостасях. Она является одной из отраслей научного знания, и не без основания выступает одной из разновидностей искусства. Стало быть, речь должна идти не только о противостоянии тех, кто в истории видит только науку, и тех, кто видит в ней только искусство, а работать в режиме осуществления принципа дополнительности, когда принимаются во внимание факты прошлой деятельности и мотивы, которые обеспечили эту деятельность. Только так можно уйти от соблазна свободной интерпретации фактов, не забывая, что из одних и тех же фактов можно построить памятники архитектуры или примитивные сооружения. Только единство фактов как результата определенной деятельности и мотивов этой деятельности может обеспечить адекватное прочтение события прошлого и его оценку, создавая возможность постичь объективную логику события, диалектику наличных условий и реальных факторов развития.